О каждом музыканте из Jazz Parking Band можно рассказывать долго, перечисляя регалии и заслуги перед отечеством. Арсений Ребров беседует со старшим преподавателем по классу трубы на эстрадно-джазовой кафедре Российской академии музыки им. Гнесиных, руководителем Большого Джазового Оркестра Петром Востоковым.

Петр, в Вашем Большом Джазовом оркестре, в буквальном смысле, большое количество музыкантов. Все люди творческие, амбициозные. Как удается их организовывать?

Это большой секрет и для меня тоже. Сложно, конечно. В основном все держится на отношениях. Я хотел бы, чтобы в нашем оркестре играли люди, которые лично мне симпатичны по человеческим качествам, не только по музыкальным, Как правило именно так у нас и получается. Я очень рад сотрудничать с ребятами, которые у нас играют. Половина из них — студенты Гнесинки. Это не только трубачи, но и тромбонисты. Самые, на мой взгляд, талантливые ребята, которые там учатся, полные здоровых амбиций и творческих планов. Когда мы создали свой оркестр, он являлся чем-то вроде сборной музыкантов из других оркестров. Это музыканты из оркестра Бутмана, Лундстрема, студенческого оркестра Анатолия Кролла… В какой-то мере, это так и остается, но я очень надеюсь, что для большинства из них, наш коллектив является первостепенным.

Идея создания оркестра принадлежит Вам?

Эта идея полностью принадлежит нашей вокалистке. Идея в этом и заключалась — собрать большой коллектив из ребят одного возраста, одних интересов, одних взглядов на музыку. Мы и раньше были знакомы, но работали в разных коллективах, не имели возможности вместе играть, нам даже не всегда нравилось то, что мы делали в других оркестрах, что естественно. Это скорее изначально был даже не музыкальный проект, а коллектив друзей. Мы здорово проводили время вместе. Я очень надеюсь, что для большинства музыкантов нашего оркестра это является важным моментом, своеобразной отдушиной, что они дорожат коллективом не только по творческим причинам, но и по этим причинам тоже.

Большой Джазовый Оркестр Петра Востокова является ярким пропагандистом старой черной музыки первой половины XX века и по сути это чуть ли не единственный в России частный оркестр?

Да, именно так. Мы принадлежим сами себе. Это здорово, но с этим связаны определенные трудности, том числе и финансовые. Мы сами спонсируем свой проект. Все мои мысли и действия посвящены моему коллективу, не только потому, что он мне более важен, чем все остальное, хотя это имеет место, естественно, как и для любого человека у которого есть что-то свое, но и еще из-за того, что это ответственность, требующая много времени на организационные, рекламные вопросы… У нас нет специальных людей в коллективе, всем занимаюсь я.

Главная цель — чтобы та музыка, которая нам нравится и которую мы играем, продолжала жить, не только в записях, а как нечто современное, существующее сейчас, чтобы вызывала интерес слушателей и потребность людей в особой культуре джазовой музыки.

Петр, вопрос вам, как педагогу, в следующем году у вас первый выпуск. Есть ученики, которые уже сегодня вызывают Ваше уважение?

Да, некоторые из них уже достаточно востребованные в своем деле артисты. Естественно кто-то сильнее, кто-то слабее. Мой самый главный студент — Павел Суязов — трубач, который часто работает с оркестром Игоря Бутмана. Очень талантливый человек, который в ближайшем будущем заявит о себе в исполнительстве на джазовой трубе. Так же очень хороший трубач Павел Иванов. Он уже востребован как первый трубач во многих джазовых оркестрах. На первом курсе учится парень, которого зовут Иван Окатов. Вот такие трое самых, на мой взгляд, сильных моих ученика.

Труба — это сложный инструмент?

Да, один из самых сложных. На трубе нужно первые 10 лет упорно заниматься, а только потом уже станет проще (смеется). Это сложный инструмент, серьезно! Человеку, вообще, не свойственно прикладывать железяку к губам, складывать определенным способом губы, дышать определенным образом. Все это мягко говоря неестественно.

Это больше мужской инструмент?

Музыка — это вообще мужское дело, так уж сложилось, что чаще всего музыканты — это мужчины. Даже на инструментах для игры на которых не требуется физической подготовки, успехов, чаще добиваются мужчины, чем женщины. Сложно сказать почему так происходит. Очень много женщин-исполнительницв классической музыке, мало кто… Я сейчас это скажу, а потом многим это может не понравится, меня обвинят в сексизме (смеется), но практика показывает, что в игре на музыкальных инструментах большего добиваются в основном мужчины. Конечно, бывают и исключения. Женщины, как правило, ярче раскрываются в пении, в джазовой музыке особенно — это ясно по количеству певиц в Москве. В джазовой музыке часто бывают хорошие пианистки. Это правда, но они все равно не идут вровень с мужчинами.

Петр, Вы и ваши музыканты пишете собственную музыку?

Есть ребята, которые занимаются аранжировками, мы много времени тратим на составление нот, составление и редакцию партитур. Нотная работа — это очень трудоемкий и творческий процесс. Но это не касается нашей собственной музыки. Некоторые наши музыканты пишут и играют собственную музыку. В частности, наш саксофонист Андрей Красильников имеет прекраснейший собственный ансамбль, который играет только его музыку и музыку участников его бэнда. Это очень стоящая музыка. На мой взгляд это здорово.

Как Вы относитесь к тому, что мало артистов пишут свою музыку, многие переигрывают и перепевают известные хиты. А если и пишут, то чаще на английском языке?

Эта тенденция существует уже очень давно. Я сомневаюсь, что это поменяется в какую-то сторону. Да, есть такая проблема, при этом нужно понимать, что каждый артист должен заниматься прежде всего тем, что ему нравится. И я не считаю правильным, что кто-то будет писать собственную музыку только из-затого, что она нужна. Это, на мой взгляд никак не связано с творчеством. Писать музыку должен человек, который не может жить без того, чтобы ее писать. Точно также нужно исполнять песни на русском языке не потому, что ты живешь в России, а потому, что тебе нравится петь на русском языке. Это очень важный момент — каждый музыкант должен заниматься именно тем, что ему нравится — воплощать собственные идеи и собственные амбиции воплощать. И, поверьте, если все будут следовать этому принципу, то общая культура исполнительского мастерства, общий уровень качества музыки будет только расти. Что это будет за музыка — это дело вкуса. Но специально как-то направлять музыкантов и специально что-то делать я бы не стал. Скажем, в нашем оркестре мы исполняем только определенную музыку, но на мой взгляд, мы заполнили какой-то вакуум. Совершенно определенная публика ждала нас, нашу музыку, мало кто это делает так масштабно как мы. Мы занимаемся именно такой музыкой потому, что она нам нравится.

Какова эта публика, можете описать? В каких местах она обитает?
Где происходят встречи с вашей аудиторией?

Есть люди которые любят только современный джаз, существует аудитория, которая слушает только традиционный джаз и терпеть не может современный. Поэтому дать общее описание что такое джазовая публика сложно. У нас есть несколько мест, где мы постоянно выступаем. Там собирается очень много людей. В первую очередь место где все и началось — Центральный дом журналиста, там мы проводим концерты каждый месяц, как правило это всегда разные программы. Есть такое замечательное место — джазовый клуб Эссе — одно из лучших джазовых мест в Москве. Там происходит много чего интересного, и мы всегда желанные гости. Также мы устраиваем линдихоферские вечеринки для танцоров свинговой музыки. Пользуемся у них большой популярностью —это особая категория фанов джаза. Есть такие танцоры, которые разбираются в этой музыке не хуже нас, а порой и лучше. Поэтому всегда приятно играть для таких людей, знающих песню до самого последнего шороха на пластинке. Они способны оценить многие моменты в нашем исполнении.

Как часто гастролирующий музыкант, можете оценить что происходит с джазом в регионах?

Помимо Москвы в России много джазовых центров. Это и Санкт-Петербург, и Екатеринбург, и Ярославль, и Новосибирск… Например, малый состав нашего большого джазового оркестра недавно побывал на гастролях в Краснодаре. Там проходил замечательный джазовый фестиваль столичного уровня, а может быть даже и выше. А потому сколько людей приезжают из регионов и поступают в джазовые училища в Москве, видно, что по всей стране число поклонников джаза растет. Это я Вам как преподаватель говорю.

Чтобы по вашему мнению стоило бы изменить или привнести в проект Jazz Parking?

Jazz Parking — вообще, такое место, где всегда приятно находиться, репетировать, где все делается для создания творчески-комфортной атмосферы и, конечно, это не может быть не оценено музыкантами. Думаю, что проект выиграл бы если бы у него была постоянная репетиционная база и можно было бы не зависеть от времени и других людей. Я знаю, что недавно появилась студия звукозаписи Jazz Parking. Было бы здорово если бы появилось единое место для репетиций, концертов и для всего, что происходит в проекте. Это был бы дом Jazz Parking. Желаю к шестилетию проекта его обрести.